Встреча поколений. Эхо войны
Нередко говорят: придите, расскажите нам о Холокосте, только что-нибудь нестрашное…
* * *
Я не знаю, как писать о Холокосте,
Чтобы не было потом страшно.
Ведь взывают из земли кости,
И не чьи-нибудь они – наши…
Как в горящее взглянуть гетто,
Что б не вздрогнули от слез руки,
Эти дети навсегда – где-то…
А могли бы быть уже внуки…
Как с улыбкой показать печи
В распахнувшихся вратах ада?
Догорают в тишине свечи…
Лучше, молча, посидим рядом…
* * * («Я не знаю, как писать о Холокосте…»). Шуламита Чепела.
Однако наступает такое время, когда, к сожалению, об этом нужно говорить, чтобы не быть Иванами, не помнящими родства.
12 мая 2017 г. в нашем лицее состоялась встреча с прекрасным человеком – Ф.С. Королевой (урожденной Куперман). Фаина Семеновна родилась на Украине. Мирное детство семилетней девочки из большой и дружной еврейской семьи закончилось с приходом фашистов. Дедушки и бабушки были расстреляны, а остальным удалось эвакуироваться и, в конце концов, остаться в г. Барнауле, где многие годы Фаина Семеновна проработала учителем русского языка и литературы.
Студенты 111 и 114 групп с интересом слушали яркий рассказ этого живого свидетеля уже ушедшей эпохи: откуда взялось слово холокост и что оно означает, о евреях как народе, о событиях второй мировой и Великой Отечественной войны, о том, что с прекрасным (например, город Веймар) иногда может соседствовать ужасное (например, Бухенвальд).
Звучит красиво – Бухенвальд*,
Гора и дол покрыты лесом,
Но что же мне туманит взгляд?
В глазах – кровавая завеса.
Здесь восемь лет витала смерть,
На рубищах – сплошные клейма,
И невозможно разглядеть,
Что там, внизу – волшебный Веймар.
Там – Гете "Фауста" писал,
Здесь – пламя смерти бушевало
Там – "Люди гибнут за металл",
Здесь – люди гибнут от металла.
Там – Виланд, Шиллер, Гердер, Бах,
Там – Кранах, сказочен и ярок.
Здесь – пулеметы на столбах
И пасти лютые овчарок.
Там – жил великий Ференц Лист,
Воспевший музыкой свободу.
Здесь – бьют кувалдой в ржавый лист,
Людей сгоняя на работу.
Там – грациозный Бельведер,
Там – дух искусств здоров и пылок.
А здесь – фашистский офицер
С ухмылкой целится в затылок.
Там – Музы вышли на парад,
Здесь – всюду смерти изваянье.
Звучит красиво – Бухенвальд?!
Какое жуткое названье!
* – Бухенвальд в переводе с немецкого «буковый лес».
А сколько их еще было таких: Майданек, Хелмно, Собибор, Треблинку, Белжец и Аушвиц-Биркенау…
Живой и эмоциональный рассказ Фаины Семеновны сопровождался показом слайдов презентации: о прибытии евреев в концлагерь, сортировке и неизвестности (сразу в газовую камеру или печь, ждать расстрел или медленно и мучительно умирать), о восстаниях в еврейских гетто и побегах из концлагерей, о мужестве и героизме, об огромном количестве погибших…
По оценкам «Энциклопедии Холокоста» погибло до 3 миллионов польских евреев, 1,2 миллиона советских евреев из них: 140 тысяч евреев Литвы, 70 тысяч евреев Латвии; 800 тысяч евреев – Белоруссии. 560 тысяч евреев Венгрии, 280 тысяч – Румынии, 140 тысяч – Германии, 100 тысяч – Голландии, 80 тысяч евреев Франции, 80 тысяч – Чехии, 70 тысяч – Словакии, 65 тысяч – Греции, 60 тысяч – Югославии.
Как детям объяснить шесть миллионов,
Исчезнувших в застенках навсегда.
Замученных, отравленных "Циклоном",
расстрелянных, повешенных, сожжённых,
Никто не видел слёз, не слышал стонов,
Весь мир был равнодушен, как всегда.
Шесть миллионов. Нам представить страшно,
В какую бездну их толкнули ниц.
Шесть миллионов – целый мир за каждым.
Шесть миллионов напрочь стёртых лиц,
Шесть миллионов с будущим рассталось,
потухло взглядов, закатилось лун.
Сердец шесть миллионов разорвалось,
шесть миллионов отзвучало струн.
А сколько не свершившихся открытий,
талантов, Кто узнает их число?
Шесть миллионов оборвалось нитей,
шесть миллионов всходов полегло.
как объяснить, шесть миллионов, детям?
Как ярко показаны на фотографиях горы оставшейся от узников одежды, обуви, протезов, предметов личной гигиены, очков, чемоданов... И даже человеческих волос, с немецкой точностью расфасованных по мешкам и ждущих отправки.
Женские волосы жгучей горою
В лагере высились передо мною.
Светлые, тёмные и огневые,
Чёрные, с примесью пепла, седые.
Детские, словно ленок золотистый.
Люди! Запомните все, что фашисты,
Золотом тем набивали матрасы.
Это вовек не должно забываться.
Где-то скрываются, живы доселе
Звери, что спали на этой постели.
Как на волнах, на слезах отдыхали,
Совесть их ночью будила едва ли…
Я из барака, из мрака на волю
Вышел, шатаясь от гнева и боли.
Сердце сыновнее в траур одето.
Мать окликал я, и всё без ответа.
Долго ходил я по скорбным тропинкам,
Может, золы невесомой пылинкой
В глаз ты попала, в слезу превратилась,
И по щеке моей тихо скатилась?
Может быть, стала ты розою алой,
Той, что из пепла родясь, полыхала,
Не увядая и не облетая,
Жаркою кровью твоей налитая.
Сколько цветов, что растоптаны были
Здесь на плацу, среди лагерной пыли!
Сколько вас, павших на этой планете!
Матери! Вас дожидаются дети.
Но были в то время и хорошие люди – герои, которых сейчас в Израиле называют Праведниками народов мира. К ним относят не евреев, рисковавших собственной жизнью и спасавших евреев годы нацистской оккупации Европы. На 1 января 2016 года Институт Катастрофы и героизма «Яд ва-Шем» признал праведниками мира 26119 человек из 51 страны. К числу известных праведников относят Рауля Валленберга, Ирену Сендлер, Тиунэ Сугихара, Оскара Шиндлера и других. Интересен подвиг Николая Яковлевича Киселева, спасшего жизнь 218 евреям.
Об Израиле и национальном мемориале Яд ва-Шем, который находится в Иерусалиме с целью увековечить память о евреях – жертвах нацизма в 1939-1945 гг., также рассказала Фаина Семеновна. Проходит время, но боль утраты не утихает…
Думал я – горе притихнет с годами,
Боль отойдёт, зарубцуется память.
Но хоть промчались вёсны и зимы,
Воспоминания невыносимы.
Нет, не забыл я годину лихую.
Боль не иссякла. Молчать не могу я.
У миллиона людей на планете
Ждут матерей, не вернувшихся, дети.
Был я недавно в Освенциме, мама.
След твой найти я пытался упрямо.
Звал тебя, жаждой терзаемый жгучей,
Звал среди проволоки колючей.
Все обошёл я бараки в печали,
Только лишь ветры на зов отвечали.
Рамы оконные заледенели,
Жёсткие нары давно опустели.
В карцер спустился я – тихо и голо,
Стужей несло от цементного пола.
Только наручники в склепе остались.
Может, они в твои руки впивались?
Лучше бы сердце того не узнало,
Что о мученьях твоих рассказала
В лагере том полонянка былая,
Мать, в сновиденьях вижу тебя я.
Номер – клеймо на руке узловатой.
Сердце прожёг мне тот номер проклятый.
В стужу остригли тебя душегубы
Наголо. Бранью осыпали грубой.
В январскую ночь ледяную
Вывели в лёгкой рубашке, босую.
Как издевались они над тобою!
Шла ты, седая, под градом побоев.
По снегу шла, как по углям, шатаясь,
Падая наземь, опять поднимаясь…
Мама, судьбу твою горькую зная,
Не отыскал я тебя, дорогая.
Ты в этом море всего лишь слезинка,
В этой пустыне всего лишь песчинка.
Поэтому так важно молодому поколению знать и чтить историю, чтобы ошибки не повторились. И в это, я не сомневаюсь, большой вклад внесут такие встречи поколений.
Помните! Через века, через года, – помните!
О тех, кто уже не придет никогда, – помните!
Не плачьте! В горле сдержите стоны, горькие стоны.
Памяти павших будьте достойны! Вечно достойны!
Р. Рождественский
Народ мой пролил море слез,
где б ни был он расстрелян…
Война всегда есть холокост –
не только для евреев…
«Холокост». Фридрих Золотковский. 2009 г.
Материалы взяты из открытых источников и представлены исключительно в образовательных целях
Материал подготовлен: Черкашиной Л.А.
Преподаватель истории
и обществознания